СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН - русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества — имажинизма. Сергей Александрович Есенин родился 20 сентября (3 октября) 1895 в селе Константиново Рязанской губернии в семье крестьянина Александра Есенина. Мать будущего поэта, Татьяна Титова, была выдана замуж помимо своей воли, и вскоре вместе с трехлетним сыном ушла к родителям. Затем она отправилась на заработки в Рязань, а Есенин остался на попечении бабушки и дедушки (Федора Титова), знатока церковных книг. Бабушка Есенина знала множество песен, сказок и частушек, и, по признанию самого поэта, именно она давала "толчки" к написанию им первых стихов. В 1904 Есенина отдают на обучение в Константиновское земское училище, а затем - в церковно-учительскую школу в городке Спас-Клепики. В 1910-1912 Есенин довольно много пишет, и среди стихов этих лет уже встречаются вполне сложившиеся, совершенные. Первый сборник Есенина Радуница вышел в 1916. Песенный склад стихов, вошедших в книгу, их бесхитростно-искренние интонации, мелодика, отсылающая к народным песням и частушкам, - свидетельство того, что пуповина, связывающая поэта с деревенским миром детства, была еще весьма прочна в период их написания. Само название книги Радуница нередко связывают с песенным складом стихов Есенина. С одной стороны, Радуница - это день поминовения усопших; с другой - это слово ассоциируется с циклом весенних народных песен, которые издавна назывались радовицкими или радоницкими веснянками. По сути одно и не противоречит другому, во всяком случае в стихах Есенина, отличительная черта которых - потаенная грусть и щемящая жалость ко всему живому, прекрасному, обреченному на исчезновение: Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть... Поэтический язык уже в ранних стихах поэта своеобразен и тонок, метафоры порой неожиданно-выразительны, а человек (автор) чувствует, воспринимает природу живой, одухотворенной (Там, где капустные грядки.., Подражание песне, Выткался на озере алый свет зари..., Дымом половодье зализало ил.., Хороша была Танюша, краше не было в селе...). После окончания Спасо-Клепиковского училища в 1912 Есенин вместе с отцом приезжают в Москву на заработки. В марте 1913 Есенин вновь отправляется в Москву. Здесь он устраивается помощником корректора в типографию И.Д.Сытина. Анна Изряднова, первая жена поэта, так описывает Есенина тех лет: "Настроение было у него упадочное - он поэт, никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать, отец журит, что занимается не делом, надо работать: Слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу. На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить...". В декабре 1914 Есенин бросает работу и, по словам той же Изрядновой, "отдается весь стихам. Пишет целыми днями. В январе печатаются его стихи в газете "Новь", "Парус", "Заря"...". Упоминание Изрядновой о распространении нелегальной литературы связано с участием Есенина в литературно-музыкальном кружке крестьянского поэта И.Сурикова - собрании весьма пестром, как в эстетическом, так и в политическом отношениях (его членами состояли и эсеры, и меньшевики, и большевистски настроенные рабочие). Ходит поэт и на занятия народного университета Шанявского - первого в стране учебного заведения, которое можно было бесплатно посещать вольнослушателям. Там Есенин получает основы гуманитарного образования - слушает лекции о западноевропейской литературе, о русских писателях. Тем временем стих Есенина становится все увереннее, самобытнее, порою его начинают занимать и гражданские мотивы (Кузнец, Бельгия и др.). А поэмы тех лет - Марфа Посадница, Ус, Песнь об Евпатии Коловрате - одновременно и стилизация под древнюю речь, и обращение к истокам патриархальной мудрости, в которой Есенин видел и источник образной музыкальности русского языка, и тайну "естественности человеческих отношений". Тема же обреченной скоротечности бытия начинает звучать в стихах Есенина той поры в полный голос: ...Все встречаю, все приемлю, Рад и счастлив душу вынуть. Я пришел на эту землю, Чтоб скорей ее покинуть. (1914). Известно, что в 1916 в Царском Селе Есенин посетил Н.Гумилева и А.Ахматову и прочел им это стихотворение, которое поразило Анну Андреевну своим пророческим характером. И она не ошиблась - жизнь Есенина действительно оказалась и скоротечной, и трагичной... Тем временем Москва кажется Есенину тесной, по его мнению, все основные события литературной жизни происходят в Петербурге, и весной 1915 поэт решает перебраться туда. В Петербурге Есенин посетил А.Блока. Не застав того дома, он оставил ему записку и стихи, завязанные в деревенский платок. Записка сохранилась с пометкой Блока: "Стихи свежие, чистые, голосистые...". Так благодаря участию Блока и поэта С.Городецкого Есенин стал вхож во все самые престижные литературные салоны и гостиные, где очень скоро стал желанным гостем. Стихи его говорили сами за себя - их особая простота в совокупности с "прожигающими" душу образами, трогательная непосредственность "деревенского паренька", а также обилие словечек из диалекта и древнерусского языка оказывали на многих вершителей литературной моды завораживающее действие. Одни видели в Есенине простого юношу из деревни, по мановению судьбы наделенного недюжинным поэтическим даром. Другие - например, Мережковский и Гиппиус, готовы были его считать носителем спасительного, по их мнению, для России мистического народного православия, человека из древнего затонувшего "Града Китежа", всячески подчеркивая и культивируя в его стихах религиозные мотивы (Иисус-младенец.., Алый мрак в небесной черни.., Тучи с ожереба / Ржут, как сто кобыл...). В конце 1915 - начале 1917 годов стихи Есенина появляются на страницах многих столичных изданий. Довольно близко сходится в это время поэт и с Н.Клюевым, выходцем из крестьян-старообрядцев. Вместе с ним Есенин выступает в салонах под гармошку, одетый в сафьянные сапожки, голубую шелковую рубашку, препоясанную золотым шнурком. Роднило двух поэтов действительно многое - тоска по патриархальному деревенскому укладу, увлечение фольклором, древностью. Но при этом Клюев всегда сознательно отгораживался от современного мира, а мятущегося, устремленного в будущее Есенина раздражали наигранное смирение и нарочито-нравоучительная елейность своего "друга-врага". Неслучайно несколько лет спустя Есенин советовал в письме одному поэту: "Брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь: Жизнь, настоящая жизнь Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества...". И эта "настоящая жизнь Руси" несла Есенина и его попутчиков на "корабле современности" все дальше. В разгаре Первая мировая война, по Петербургу расползаются тревожные слухи, на фронте гибнут люди: Есенин служит санитаром в Царскосельском военно-санитарном госпитале, читает свои стихи перед великой княгиней Елизаветой Федоровной, перед императрицей. Чем вызывает нарекания со стороны своих петербургских литературных покровителей. В том "глухом чаду пожара", о котором писала А.Ахматова, все ценности, как человеческие, так и политические, оказались перемешаны, и "грядущий хам" (выражение Д.Мережковского) возмущал не меньше, чем благоговение перед царствующими особами... Сначала в бурных революционных событиях Есенин прозревал надежду на скорые и глубокие преобразования всей прежней жизни. Казалось, преображенные земля и небо взывали к стране и человеку, и Есенин писал: О Русь, взмахни крылами, / Поставь иную крепь! / С иными временами / Встает иная степь... (1917). Есенина переполняют надежды на построение нового, крестьянского рая на земле, иной, справедливой жизни. Христианское мировоззрение в это время переплетается в его стихах с богоборческими и пантеистическими мотивами, с восхищенными возгласами в адрес новой власти (Небо - как колокол, / Месяц - язык, / Мать моя - родина, / Я - большевик. Иорданская голубица, 1918). Он пишет несколько небольших поэм: Преображение, Отчарь, Октоих, Иония. Многие строки из них, звучавшие порою вызывающе-скандально, шокировали современников: Языком вылижу на иконах я Лики мучеников и святых. Обещаю вам град Инонию, Где живет божество живых. Не менее знаменитыми стали строки из поэмы Преображение: Облаки лают, Ревет златозубая высь... Пою и взываю: Господи, отелись! В эти же революционные годы, во времена разрухи, голода и террора Есенин размышляет об истоках образного мышления, которые видит в фольклоре, в древнерусском искусстве, в "узловой завязи природы с сущностью человека", в народном творчестве. Эти мысли он излагает в статье Ключи Марии, в которой высказывает надежду на воскрешение тайных знаков древней жизни, на восстановление гармонии между человеком и природой, при этом полагаясь все на тот же деревенский уклад: "Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны была полуразбитая отхожим промыслом и заводами деревня". Очень скоро Есенин понимает, что большевики - вовсе не те, за кого хотели бы себя выдавать. По словам С.Маковского, искусствоведа и издателя, Есенин "понял, вернее, почуял своим крестьянским сердцем, жалостью своей: что произошла не "великая бескровная", а началось время темное и беспощадное...". И вот настроение приподнятости и надежд сменяется у Есенина растерянностью, недоумением перед происходящим. Крестьянский быт разрушается, голод и разруха шествуют по стране, а на смену завсегдатаям бывших литературных салонов, многие из которых уже эмигрировали, приходит весьма разношерстная литературная и окололитературная публика. В 1919 Есенин оказывается одним из организаторов и лидеров новой литературной группы - имажинистов. Их лозунги, казалось бы, совершенно чужды поэзии Есенина, его взглядам на природу поэтического творчества. Чего стоят, например, слова из Декларации имажинизма: "Искусство, построенное на содержании... должно было погибнуть от истерики". В имажинизме Есенина привлекало пристальное внимание к художественному образу, немалую роль в его участии в группе играла и общая бытовая неустроенность, попытки сообща делить тяготы революционного времени. Тягостное чувство раздвоенности, невозможность жить и творить, будучи оторванным от народных крестьянских корней вкупе с разочарованием обрести "новый град - Инонию" придают лирике Есенина трагические настроения. Листья в его стихах шепчут уже "по-осеннему", свистят по всей стране, как Осень, Шарлатан, убийца и злодей и прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть... Я последний поэт деревни - пишет Есенин в стихотворении (1920), посвященному своему другу писателю Мариенгофу. Есенин видел, что прежний деревенский быт уходит в небытие, ему казалось, что на смену живому, природному приходит механизированная, мертвая жизнь. В одном из писем 1920 он признавался: "Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал... Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений". В то же время Есенин работает над поэмами Пугачев и Номах. Фигурой Пугачева он интересовался уже несколько лет, собирал материалы, мечтал о театральной постановке. Фамилия же Номах образована от имени Махно - руководителя Повстанческой армии в годы Гражданской войны. Оба образа роднит мотив бунтарства, мятежного духа, свойственный фольклорным разбойникам-правдоискателям. В поэмах явственно звучит протест против современной Есенину действительности, в которой он не видел и намека на справедливость. Так "страна негодяев" для Номаха - и тот край, в котором он живет, и вообще любое государство, где ...если преступно здесь быть бандитом, / То не более преступно, чем быть королем... Осенью 1921 в Москву приехала знаменитая танцовщица Айседора Дункан, с которой вскоре Есенин сочетался браком. Супруги отправляются за границу, в Европу, затем в США. Поначалу европейские впечатления наводят Есенина на мысль о том, что он "разлюбил нищую Россию, но очень скоро и Запад, и индустриальная Америка начинают казаться ему царством мещанства и скуки. В это время Есенин уже сильно пьет, часто впадая в буйство, и в его стихах все чаще звучат мотивы беспросветного одиночества, пьяного разгула, хулиганства и загубленной жизни, отчасти роднящие некоторые его стихи с жанром городского романса. Недаром еще в Берлине Есенин пишет свои первые стихи из цикла Москва кабацкая: Снова пьют здесь, дерутся и плачут / Под гармоники желтую грусть... Брак с Дункан вскоре распался, и Есенин вновь оказался в Москве, не находя себе места в новой большевистской России. По свидетельству современников, когда он впадал в запои, то мог страшно "крыть" советскую власть. Но его не трогали и, продержав некоторое время в милиции, вскоре отпускали - к тому времени Есенин был знаменит в обществе как народный, "крестьянский" поэт. Несмотря на тяжелое физическое и моральное состояние, Есенин продолжает писать - еще трагичнее, еще глубже, еще совершенней. Среди лучших стихов его последних лет - Письмо к женщине, Персидские мотивы, небольшие поэмы Русь уходящая, Русь бесприютная, Возвращение на Родину, Письмо матери (Ты жива еще, моя старушка?..), Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать... И, наконец, стихотворение Отговорила роща золотая, в котором сочетаются и истинно народная песенная стихия, и мастерство зрелого, много пережившего поэта, и щемящая, чистая простота, за которую его так любили люди, вовсе далекие от "изящной словесности: Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком. Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник - Пройдет, зайдет и вновь оставит дом. О всех ушедших грезит коноплянник С широким месяцем над голубым прудом... В конце декабря 1925 Есенин приезжает из Москвы в Ленинград. В ночь на 28 декабря в гостинице "Англетер" Сергея Есенина убили спецслужбы инсценировав самоубийство. Посмертная судьба произведений Есенина в советской России во многом связана с большевистской идеологией и ее вождями. Особенно заметную роль в унижении и практически запрещении произведений поэта сыграли Злые заметки Н.Бухарина, где он, в частности, писал: "Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни, так называемого "национального характера": мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни...". Так вплоть до периода "оттепели" середины 50-х годов Есенина издавали крайне редко и в основном одно и то же. Зато многие его произведения распространялись в списках, ходили по рукам, на стихи Есенина создавали песни, которые были горячо любимы и хорошо известны в самых широких слоях общества. Библиография: 1. РАДУНИЦА. Пг.: Изд. М. В. Аверьянова, 1916, 62, [2] с., 70 коп. [930 экз.]. 2. ИСУС МЛАДЕНЕЦ. [Пг.]: Артель худож. «Сегодня», 1918, [4] с., 40 коп., раскрашенный экз. — 2 р. 25 коп., [1000 экз.]. 3. ГОЛУБЕНЬ. СПб.: Рев. социализм, 1918, 78, [2] с., 2 руб., тираж не установлен. 4. ПРЕОБРАЖЕНИЕ: Стихотворения. М.: Моск. Труд. Артель Худож. Слова, 2-й год I века [1918], 69, [3] с., 4 руб., [5000 экз.]. 5. СЕЛЬСКИЙ ЧАСОСЛОВ: Поэмы / С посвящ.: «Сергею Клычкову». М.: Моск. Труд. Артель Худож. Слова, 2-й год I века [1918], 29, [3] с., 2 руб. 50 коп., тираж не установлен. 6. РАДУНИЦА: Стихотворения. <Изд. 2-е>. М.: Моск. Труд. Артель Худож. Слова, 2-й год I века [1918], 78, [2] с., 5 руб., тираж не установлен. 7. РАДУНИЦА: Стихотворения. <Изд. 3-е>. М.: Моск. Труд. Артель Худож. Слова, 2-й год I века [1918], 78, [2] с., 5 руб., [5000 экз.]. 8. МИКОЛА: Поэма Сергея Есенина. М.: Изд. камерного кружка свободного искусства, 1919, июнь, 14, [1] с. Б. ц., тираж точно не установлен (описание сделано по экз., на котором имеется дарственная надпись: «Константину Бондаренкову экземпляр № 21 — автор гравюр Ник. Тряскин. 19 13/IX 19»). 9. КЛЮЧИ МАРИИ / «Посвящаю с любовью Анатолию Мариенгофу». М.: Моск. Труд. Артель Худож. Слова, 1920 (на об. титул. л.: 1919), 42, [6] с., 14 руб., тираж не установлен. 10. ГОЛУБЕНЬ. М.: [Моск. Труд. Артель Худож. Слова], 1920, 78, [2] с., 20 руб., тираж не установлен. 11. ТРЕРЯДНИЦА. М.: Злак, 1920, [32] с., цена и тираж не установлены. 12. ТРИПТИХ: Поэмы. Берлин: Скифы, 1920, 29, [3] с., [3 мар.], тираж не установлен. 13. ПРЕОБРАЖЕНИЕ. [М]: Имажинисты, 1921, 47, [1] с. Б. ц., 3000 экз. (в некоторых книгах указан тираж — 6000 экз.). 14. РАДУНИЦА. [М.]: Имажинисты, 1921, 47, [1] с., 135 руб., 4500 экз. 15. ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА. [М.]: [Имажинисты], 1921, [16] с., цена и тираж не установлены. 16. ТРЕРЯДНИЦА. [М.]: Имажинисты, 1921, [32] с., цена не установлена, 1000 экз. 17. ИСУС МЛАДЕНЕЦ: Поэма. Чита: Изд-во «Скифы» на Дальнем Востоке, 1921, [4] с. Б. ц. (на с. 4 обл. напеч.: «цена коп»), тираж не установлен. 18. ПУГАЧОВ / С посвящ.: «Анатолию Мариенгофу». М.: Имажинисты, 1922, 54, [10] с., цена не установлена, 1000 экз. 19. ПУГАЧОВ. Пг.: Эльзевир, 1922, 64 с., [35000 руб.], 5000 экз. 20. ПУГАЧОВ. Берлин: Рус. универсальное изд-во, 1922, 63, [1] с., [50 марок], тираж не установлен. 21. ИЗБРАННОЕ. М.: Гос. изд-во, 1922, 115, [1] с., [240 руб.], 1500 экз. 22. СОБРАНИЕ СТИХОВ И ПОЭМ. Т. I. Берлин; Пб.; М.: Изд-во З. И. Гржебина, 1922, 178, [2] с., [1600 марок], [5000 экз.]. 23. СТИХИ СКАНДАЛИСТА. Берлин: Изд. И. Т. Благова, 1923, 59, [1] с., [10500 марок], тираж не установлен. 24. МОСКВА КАБАЦКАЯ. Л.: Б. и., 1924, 43, [1] с., цена не установлена, 3000 экз. 25. СТИХИ. М.; Л.: Круг, [1924], 86, [6] с., на обл.: Стихи (1920—24), цена не установлена, 3000 экз. 26. РУСЬ СОВЕТСКАЯ: Стихи. Баку: Кооперативное издательство «Бакинский рабочий», 1925, 81, [1] с., 50 коп., 4000 экз. 27. СТРАНА СОВЕТСКАЯ / С эпигр. на тит. л.: «...Остался в прошлом я одной ногою, / Стремясь догнать стальную рать, / Скольжу и падаю другою...». Тифлис: Сов. Кавказ, 1925, 63, [1] с., 90 коп., 5000 экз. 28. ПЕСНЬ О ВЕЛИКОМ ПОХОДЕ. М.: Гос. изд-во, 1925, 32 с., на обл.: Песнь о великом походе Сергея Есенина, 12 коп., 20000 экз. 29. О РОССИИ И РЕВОЛЮЦИИ: Стихотворения и поэмы. М.: Современная Россия, 1925, 95, [1] с., [1 руб.] 5000 экз. 30. БЕРЕЗОВЫЙ СИТЕЦ. М.: Гос. изд-во, 1925, 103, [1] с., 1 руб., 4000 экз. 31. ПЕРСИДСКИЕ МОТИВЫ / С любовью и дружбою Петру Ивановичу Чагину. М.: Современная Россия, 1925, 49, [1] с., [60 коп.], 5000 экз., из них 100 нумерованных. 32. ИЗБРАННЫЕ СТИХИ. М.: Огонек, 1925, 47, [1] с., 15 коп., 50000 экз. 33. СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ. Т. 1., М.; Л.: Гос. изд-во, 1926, XL, 323 [9] с., 2 руб. 50 коп., 10000 экз. 34. СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ. Т. 2. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926, LVI, 200 с., 2 руб., 10 000 экз. 35. СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ. Т. 3. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926, 231, [1] с., 2 руб., 10 000 экз. Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/6198-sergej-esenin